Серо-зеленые глаза тут же распахнулись, едва с губ юноши друида сорвалось это ненавистное ведьме имя. Рука судорожно пытается нащупать браслет с гербом Горлуа, хотя девушка сама не знает, хочет ли она его обнаружить. Ведь, если он на её запястье, значит, сон, третью ночь мучающий её, – вещий. Моргана убеждается в этом окончательно, когда пальцы её смыкаются на чуть прохладной поверхности браслета, подаренного когда-то сестрой.
Она рывком поднимается с постели. Хватит спать. Тем более, вряд ли ей удастся вырвать еще хотя бы час забытья, после этого сновидения. Бросив взгляд на циферблат электронных часов, девушка горько усмехается. Восемь утра, а солнца, скорее всего, не предвидится. Впрочем, она не видела его уже довольно давно. С тех самых пор, как она наметила свой путь. Путь, который должен был привести её к трону. Путь, с которого она не сворачивала, не хотела и не могла. С какой стати? В угоду кому или чему? Достойных претендентов, как и причин, она не видела.
«И куда меня это привело?»
На тот момент к смерти. Однако, учитывая, что сейчас Моргана жива, возможно, ей дается второй шанс заполучить то, что по праву принадлежит ей? Моргауза согласилась помочь, что еще больше уверило верховную жрицу в том, что она должна завершить начатое. Единственное, что не давало ей покоя, так это молчание третьей жрицы – Нимуэ, у которой ведьма решила попросить совета. Сегодня. Сейчас. К чему, собственно, терять время?
Сколько занял путь до места, где решила обосноваться Натали Рианнон, как сейчас звалась верховная жрица, но Моргане показалось, что прошло каких-нибудь несколько минут. Как и прежде, тревожившие ведьму мысли, поглощали её без остатка.
Квартиру она нашла пустой. Это и не удивительно, учитывая, что каждой из дочерей Триединой приходится на свой лад пытаться восстановить баланс, нарушенный людьми. Кропотливая работа, отнимающая много времени и сил. Кроме того, есть растения и травы, которые следует собирать в определенное время, чтобы отвар или зелье, для которых они понадобились, принесли наибольшую пользу.
Впрочем, долго ожидание Морганы не продлилось. Ведьма обернулась и встретилась с пристальным взглядом Нимуэ.
– Приветствую.
Излишне было говорить, что именно привело её сюда. Чье-то пробуждение было слишком ощутимым, его нельзя было не заметить, даже учитывая, насколько магия оставалась слабой. Именно поэтому ведьму интересовало имя. Всегда все упиралось в имя. Кто же на этот раз? Эмрис? Артур? Мордред? Все трое?
– Я пришла узнать, не скажешь ли ты мне, кого пробудила Триединая? Кого еще, если быть точнее.

Судя по началу, беседа обещала быть долгой и малоприятной, как и все беседы, которые начинались подобным образом. Обманчивая улыбка, несоответствующая тону, в котором слышится прохлада, что многих заставила бы зябко поежиться. И, разумеется, напоминание о недавнем колдовстве. Ритуал. Одно лишь упоминание о нем, заставляет Моргану нахмурится и почувствовать неуверенность в собственных силах. Ведьма привыкла к тому, что колдовство её всегда удавалось, каким бы сложным оно ни было. То, что она потеряла эту уверенность, ударило по гордыне, ведь с самого начала обучения, сестра неустанно повторяла, что Моргана достаточно талантлива, ведь обладает врожденным даром, пусть он и требует времени, чтобы раскрыться в полную силу. Был ли её дар чем-то новым, или напротив, «заново открытым» знанием, которое было известно волшебникам, существовавшим задолго до рождения самих сестер, было не так важно. Важно было лишь то, что ритуал стал неудачным итогом сложной, кропотливой работы, во время которой Моргана и Моргауза попытались подчинить себе чужую волю. Дерзко, беззастенчиво, рискуя жизнями (сестры, разумеется понимали, что малейшая оплошность может остановить их сердца или обратить колдовство против них самих), Верховные Жрицы решились на его проведение.
Они дожидались солнечного затмения, и когда время пришло, приступили к делу. С первых минут, сестры поняли, что затея обернулась неудачей, и сдались. Кому в тот момент было хуже – обессилившим ведьмам, или потерявшим рассудок молодым людям, решить было бы непросто, случись судьям оказаться неподалеку.
Моргана не помнила, как оказалась на улице, где диск луны все еще закрывал свет солнца. Помнила лишь, что, вопреки ожиданиям, не было абсолютной, кромешной тьмы. Она увидела свечение, повисшее над землей. Странное, рассеянное, пугающее, позволившее средь «бела дня» увидеть россыпи созвездий и отдельные звезды. Даже полностью закрытое, солнце по-прежнему светило, а в миг, когда диск луны отступил, свет его показался ведьме невыносимым.
Рассеяно глядя в небо, она ощутила, как внутри шевельнулось неприятное чувство, о котором Моргана не желала даже думать, не то что испытывать. Они с сестрой поколебали равновесие, так, быть может, Триединая дает понять, что собирается свершить свое возмездие. Что несмотря ни на что, свет солнца никогда не погасить полностью, даже Верховной Жрице.
Моргана вновь прибегла бы к проверенному средству, доверившись течению времени, которое покажет, что будет дальше, если бы не почувствовала чье- то пробуждения. Тогда-то и стало, наконец, понятно, что время на исходе.
Но это, конечно, не касается гневных тирад, которые ведьма мечтала научиться слушать в пол уха. И только тот факт, что нужно на них отвечать (ведь на их изобретение наверняка тратится столько сил, которые просто нельзя не почтить ответом), останавливал Моргану от того, чтобы овладеть этим полезным умением.
– Воспользоваться, ни во благо, ни во зло, у нас с сестрой не получится. Если ты знаешь о ритуале, то знаешь и как он закончился, – Верховная Жрица склонила голову набок и чуть сощурилась, словно пытаясь рассмотреть женщину получше. – Сделать что-либо с помощью магии не получится. Я даже могла бы дать тебе слово, что это действительно так, но ты ведь мне все равно не поверишь. И, тем не менее, это так. Кого бы не пробудила Триединая, я не смогу ничего с этим сделать. И все же, хочу узнать имя.

Ведьма безразличным взглядом скользит по комнате, так, словно разговор интересует её в последнюю очередь. Что ей еще оставалось? Она уже поняла, что не добьется от Нимуэ того, за чем пришла. Но то не значит, что Моргана перестанет пытаться.
Можно было бы поступить мудро, проигнорировать, просто попрощаться и уйти, не ввязываясь в тот бесконечный спор, что длится со времен сотворения этого бренного мира. Впрочем, торопиться ей особенно некуда, так почему бы не скоротать время за столь «приятной» беседой?
Верховная Жрица не без удивления обнаруживает, что слова Нимуэ её не задевают. Если какое-то чувство и шевельнулось в окутанной мрачными предчувствиями душе, в этот раз это не уязвленное самолюбие. Скорее легкое разочарование, смешанное с усталостью. Ведьма понимает, что этот диспут будет продолжаться до тех пор, пока есть кому его вести, но все равно успевает возмутиться. Разве окружающим не надоело читать ей нотации? Впрочем, еще в Камелоте ей открылся тот факт, что некоторые занятия не надоедают. И с чего же вдруг все удивляются, что сама Верховная Жрица остается верной свои привычкам? Другим можно, а ей – нет? Хорошая попытка. Но стоит попробовать нечто более убедительное.
Таковой, к слову, и была женщина, что стояла перед её взором, ведь убедительность предполагает искреннюю веру в то, что её гнев можно назвать праведным. Вот только тот факт, что эта женщина, по совместительству – Нимуэ, которая мстила Утера Пендрагону с той же яростью и упорством, что и Моргана, сводили на нет все усилия. Видимо, поэтому, она не вспыхнула, как щепка, стоило Верховной Жрице упрекнуть её. Не этой женщине читать ей мораль. Не этой женщине указывать на оплошности.
– Мои предположения не так уж важны, – произносит, наконец, ведьма. В голосе нет ни капли злорадства, только лишь констатация фактов.– В конце концов, нашим замыслам не всегда суждено исполняться так, как нам хочется. Взять, к примеру, тебя. Ты хотела помочь Утеру, но, напомни мне, чем все обернулось? Не откликнись ты на его зов, скольких жертв удалось бы избежать. Магия не каралась бы смертью, и, кто знает, возможно, не была бы предана забвению. И не был бы нарушен баланс. Не призови нас Триединая, чтобы восстановить его, даже этому разговору не суждено было бы состояться. И еще много чего не произошло бы, но, как видишь, мы обе здесь. Возможно, терзай подобные демоны меня, и я приняла бы решение попробовать хоть как-то все исправить.
Моргана прекрасно понимала, что Верховная Жрица настолько же искренна в том, что касается её так называемого искупления. Она считала, что раскаяния и желания измениться – достаточно, чтобы встать на путь исправления. Вот только это далеко не все. А трансформация может привести туда, где оказаться Нимуэ не планировала. Кому как не ей, Моргане Пендрагон знать это. Она прошла долгий путь, прежде чем стать тем, кем стала, и еще неизвестно, закончен ли он. Впрочем, большую его часть она изучила, а вот дорожка, на которую решилась встать другая Верховная Жрица, обещает быть скользкой. И только Триединой известно, сколько раз Нимуэ будет спотыкаться и падать. Но это только её выбор, её дорога. И Моргана не спросит её, надеется ли она на успех. Слуги Триединой всегда могла похвастаться упорством в достижении своих целей. Это не удивительно, ведь без этого качества, им никогда не открылись бы тайны, с помощью которых они могли использовать магию. Стоит ли удивляться, что свои замыслы, они предпочитали доводить до конца? Конечно же нет. Как и задавать риторические вопросы. А также, бесплотные попытки доказать друг другу, чья цель (не)достойнее.