Никогда не планируйте счастливые семейные пикники в лесу, если вы озлобленный рогатый муж, не так давно вышедший из тюрьмы. Серьезно. Сэкономите время, деньги, а главное – нервы.
Джеймс, в общем-то, никогда и не был одним из тех энтузиастов, что любят пощеголять в шортах, знают как по латыни правильно назвать какой-нибудь «бабучкус хренактус» и бережно хранят дома коллекцию сачков. Нет, что вы. Просто у Джеймса, как он ни старался, туговато было с фантазией насчет универсального метода налаживания отношений с женой и дочерью. Семейных психологов слать он хотел к чертям, а посему воспользовался народной мудростью, которая гласила, что совместное дело сближает.
Когда Джеймс представлял, как они со Сью вместе ставят палатку, а Тэмми весело скачет вокруг и ловит бабочек, внутренний голос  его очень многозначительно молчал. От безнадеги.
У Дэна Хамфри насчет методов примирения с женой была очень скотская теория. «Ты просто должен каждый день, каждый день выполнять свой долг в постели» - говорил он, размахивая своей кружкой «Гиннеса». Свой долг в постели, так и сказал. Как вам?
Вообще-то, Джеймс бы с радостью это делал, ну, выполнял этот самый долг и всё такое, если бы его регулярно не выставляли из супружеской спальни – и привет диван в гостиной, лучший друг сорокалетних мужиков.
Так что отбой, баста, едем на пикник. И будь он, Джеймс Натаниэль Брукс, проклят, если не будет излучать гребаный энтузиазм!
Большая часть энтузиазма улетучилась в никуда при взгляде на стоящий в гараже сто седьмой Пежо. Голубенький, как его называла Сью.  Голубенький, мать его! Джеймс всей душой ненавидел этого «голубенького», но знаете, выбирать ему не приходилось, потому что Сью приобретала это непотребство в то время, когда Брукс был в тюрьме, а сейчас язык просто не поворачивался предложить ей его продать, потому что, во-первых, она была от него (от голубенького, разумеется, не от Джеймса) без ума, а во-вторых, необходимо было признать, что собственных накопленных денег Джеймсу вряд ли хватит на что-то покруче этого Пежо.
Наверно, когда-нибудь что-то изменится. Наверно. Улыбайся, Брукс.
- Ну что, Тэм, поедем бабочек ловить? – улыбка для дочери получилась…да не получилась она вовсе, судя по взгляду Тэм. – Ты всё собрала?
Джеймс закинул рюкзачок дочери в багажник (а нахрена тут багажник, тут мы еле вмещаемся!), поставил туда же большую бутыль с питьевой водой, проверил спички в кармане своей спортивной сумки.
- Ну вот, - устроившись на водительском сиденье, Джеймс весело подмигнул дочери в зеркало заднего вида, а потом посмотрел на Сью.
Кое-что он приготовил для того, чтобы разбудить ее энтузиазм. Сунув руку в карман своей джинсовой куртки, Джеймс достал пакетик с семечками.
Не слишком романтично? Не спешите судить. Сьюзен Брукс была сама не своя до семечек, хоть и позволяла себе их крайне редко. Когда им обоим было чуть больше двадцати, они покупали семечки и щелкали их вместе на берегу Бала. Семечки и смеющаяся Сью – вот так это было.
Джеймс давно уже не слышал такого ее смеха.
Он протянул пакетик жене и улыбнулся, поймав ее взгляд. По-доброму улыбнулся, искренне, до лучистых морщинок у глаз.

Отредактировано James Brooks (2013-07-20 21:52:41)

Тэмми осторожно придвинулась к столу, стараясь не расплескать ни капли вдохновения. Карандаш и ластик уже извлечены из сумки, альбом доброй половиной пустых листов оповещает, что желание порисовать находит на хозяйку нечасто и скорее эпизодически. Но уж если находит... Тэмми потянулась за книжкой и еще раз перечитала нужный абзац, чтобы точнее представить картинку, а заодно получше настроиться. Прикрыла глаза. Ближе всего — котел, на ветке дерева сидит ворон, а дальше — камень-стол и вход в пещеру.... Девочка схватилась за карандаш, твердо уверенная, что у нее получится. И тут в комнату заглянул папа. С «прекрасным» предложением! Отказываться от которого — себе дороже. А потому пришлось вяло бормотать: «да, пап, поехали...» и надеяться на пробивную силу мамы, которой отдых на природе тоже никаким боком не нужен. Хотя, вообще-то, какая разница, если настроение все равно сбили?
Недовольно шмыгая носом, Брукс натянула старый джинсовый костюм. Карандаш так и остался лежать поверх листка. Можно порисовать вечером, но будет ли желание? Тэмми собрала в рюкзачок все, что сочла необходимым, сунула туда же книгу и сачок (на котором зачем-то настоял папа) и спустилась к машине.
- Ну что, Тэм, поедем бабочек ловить?
Улыбка у папы невеселая, словно это его выдирают из уютных объятий вдохновения и везут в лес, да еще ловить бабочек! Девочка неуверенно кивнула. Чтобы бескорыстно гоняться с сачком за насекомыми, получая удовольствие от самого процесса, она считает себя уже слишком взрослой. А насаживать несчастных летуний на иголки (от одной мысли дрожь пробирает!) и собирать в «энтомологический альбом» не имеет ни малейшего желания. Но не сообщать же об этом папе?
- Ты всё собрала?
В ответ Тэмми слегка встряхнула свой рюкзачок. Тот был немедленно конфискован и закинут в багажник. Зачем, спрашивается? На заднем сиденье хватило бы места и ей, и ее вещам. С каждой минутой эта мысль становилась все назойливее, ибо мама не торопилась со сборами, а девочке ничего не оставалось, кроме как пялиться из окна на пустую улицу.
Наконец, все собрались и машина тронулась. Тэмми с нескрываемым удовольствием принялась смотреть в окно.  Все-таки есть что-то в скольжении пейзажей под негромкое урчание и покачивание... Хорошо бы это длилось подольше. О родителях Брукс временно забыла, но те сами о себе напомнили. Девочка даже оторвалась от окна и удивленно взглянула вперед, но в зеркало заднего вида разглядеть лица взрослых нельзя. Мама отказалась от семечек... с ума сойти! Если бы Тэм вела семейную хронику, этот случай определенно удостоился бы упоминания! Ей даже стало жалко папу, но уже через секунду Тэмми передумала. Оба хороши, и папа с его поездкой тоже!
Девочка отвернулась к окну и снова занялась созерцанием пейзажа, однако настроение уже было порядком подпорчено.

Отредактировано Tammy Brooks (2013-07-30 08:10:34)

Заняться нечем, на обрывке газеты Сьюзен рисует и, косясь на мужа, иногда пишет какие-то слова, помечая их датой. Дома она перепишет это в свой дневник, а может ещё на пикнике бросит в костёр. Это как пойдёт.
Остановка. Сью даже не заметила людей на обочине дороги, а, заметив, пожалела, что вообще села в машину. Надо было упереться и не ехать - пожалуй, Джеймс и сам бы не возражал, вряд ли ему нравилось напряжённое молчание, царящее между ними. А вот теперь улыбайся и писклявым голоском отвечай на вопросы этой дуры, мамаши Андерсонов - Амелии.
- Да, - отрезала Сьюзен и, собравшись с духом, ласково пролепетала, - Это просто восхитительно!
- И... так замечательно, когда муж о тебе заботится, - добавила она, разглядев неподалёку угрюмого детину, изо всех сил старающегося придать себе более внушительный вид. Этот бедолага был мужем Амелии, но совсем не по-мужски расстилался перед ней половиком, о который она с удовольствием вытирала ноги. Сьюзен иногда жалела его, однако понимала, что не очень-то он этого и заслуживает. Вообще вся эта семейка казалась немного туповатой, разве что средний сын, Джейк, был ещё ничего - Сьюзен слышала, что он неплохо учится и даже играет на скрипке в школьном оркестре. Но встречать она его почти не встречала, а разговаривать тем более не выпадало случая. Ещё был младший ребёнок, тоже мальчик, и Сью однажды увидела, как он во дворе давил ложкой гусеницу. Как-то после этого ей уже не хотелось заводить ни с ним, ни с кем-то из этой семьи тесное знакомство.
- Ох, да, да, на пикник, и мы очень спешим, вдруг погода испортится! - поспешно ответила женщина, яростно сжимая и разжимая пальцы, так что бумажка, на которой она писала, свалилась между сидениями.
- Сьюзен, что это? Ты рисуешь? Дашь посмотреть? - и Амелия тут же выхватила поднятый хозяйкой листок.
- Таак... "Какая ужасная поездка. Ненавижу его. Зачем..." Ой! - Сьюзен резко вырвала бумагу из рук женщины, так что остались царапины от ногтей, и, кусая губы, повернулась в сторону. Она поднесла руку к лицу и сделала движение, будто собиралась вытереть глаза, но опустила ладонь и перевела взгляд на бестактную знакомую.
- Прости... - промямлила Амелия. Глаза у неё были вытаращены, а рот бестолково открыт - ощущения, что она и вправду поняла свой проступок и извиняется искренно, не возникало. - Эм... ты не знаешь, а... а... когда будет следующий вечер у Скоттов? А то я хотела сходить, а вот... не помню, записывала в календарик, но... не знаешь?
Сью прикрыла глаза и тут же их открыла. Десять вдохов слишком долго, она ограничилась тремя и очень медленно и спокойно, слишком медленно и спокойно, произнесла:
- Нет, Амелия, я не знаю, я не бываю у них, ты прекрасно знаешь, что жена Ларри называет меня шлюхой, и я поэтому не хожу никуда, так что давай ты сейчас пойдёшь к своей семье и продолжишь изображать счастливую мамашу и жёнушку и проводить свой грёбаный счастливый выходной!
Похоже, миссис Андерсон и впрямь была туповата, она ещё секунду постояла с бессмысленным выражением лица и вдруг заулыбалась и даже потрепала Сьюзен по щеке, словно была её матерью, по крайней мере, а не 45-летней едва ли хорошей знакомой.
- Нам надо почаще встречаться! - напутствовала она их и на прощание, когда Сьюзен понадеялась, что всё уже кончилось, склонилась к Джеймсу со словами:
- Вот бы неплохо было Тэмми и Алеку играть вместе! Ты только подумай, какая из них в будущем получится пара!
А затем с трудом и при помощи мужа вытянула свою грудь из окна. Они ещё перебранивались насчёт неуклюжести друг друга, а машина Бруксов уже выезжала обратно на дорогу. Наконец супружеская пара принялась махать им, но Сьюзен не смотрела ни в стекло заднего вида, ни в обычное окно - она прижала ладонь ко рту и уставилась на ручку двери.
"Распахнуть и упасть - это просто, но никто не делает. Почему?"
- То же мне! Жениться на Тэмми! Только через мой труп! - внезапно вскричала она и, повернувшись к дочери, яростно заговорила:
- Пообещай, что не выберешь себе тупого, грязного, неотёсанного мужа! Такого... гадкого, мерзкого! Не выбирай! Вообще не выбирай! Оставайся одна и так и живи! Это лучше всего! Поняла?!
Сьюзен задохнулась, хотела ещё что-то крикнуть, сглотнула и неожиданно успокоилась.
- Останови, я хочу выйти, - глухо попросила она мужа.