Шур-шух-шух... Тьма наплывает, струится между деревьев, подобно туману, ползет по ковру сухих листьев. Тэмми страшно, но она не двигается с места. Она должна оставаться, должна понять... Первое щупальце подбирается совсем близко. Обжигающе-ледяное прикосновение. Больше выдерживать невозможно — девочка бросается прочь, в просвет между деревьями. Шух-шух-шух... Ветер несет листья. Ветер несет ее саму. Он помогает — ей или тьме? Та движется по пятам, колышется между деревьями с обеих сторон... Шух-шух... Поляна. Можно пересечь ее и бежать дальше, можно оторваться от тьмы. Но в середине стоит женская фигура в черном, и ветер играет с ней, несет к ее ногам золотые листья. Шух-шухи-шух... Лучше кануть навеки во тьму, чем подойти к ней. А фигура протягивает руку с открытой ладонью — обещает помощь? Зовет? Из-за спины Тэмми выходит гибкая девушка с перламутровым завитком над головой. Ее нужно позвать, остановить, но из горла не вырывается ни звука. Шухх-шухх-шухх. Две руки встречаются, вздрагивает росчерк перламутра, его хозяйка падает на колени... Где она? Нет никого, только листья. Шур-шух-шух. И смеется женщина в черном. Тэмми пытается разглядеть ее лицо, и целую секунду видит, удивляясь его красоте.
Глаза распахиваются сами, блеклый свет выжигает лицо перед внутренним взором. Словно засвечивается пленка в старом фотоаппарате. Нет лица, только фигура в черном одеянии. Сердце колотится в груди. Тэмми обнимает себя за плечи. Зябко. Ночная рубашка — в холодном поту. Девочка тянется за будильником, неловким движением сбивает его с тумбочки. Поднимает. Еще больше получаса до подъема. Брукс неуверенно косится на подушку и вздрагивает. Нет, снова спать она не ляжет. Что угодно, только не возвращение к шуршащим листьям... и темной фигуре на поляне.

Звонок.  Слишком громкий, но лучше он, чем шуршание листьев. Девочка не может избавиться от него весь день. С самого утра она ежится, боится размыкать скрещенные руки. Как будто тьма, шелестящая осенним золотом, притаилась совсем рядом и готова наброситься. Словно достаточно неловкого движения, чтобы твоя ладонь оказалась в руке черной фигуры...
Звонок — это определенно лучше шуршания. Жаль только, он означает конец уроков. Теперь нельзя отвлечься на задания, на рассказы учителей.... Заняться домашними работами или книгой? В пустом доме. Тэмми никогда не боялась одиночества, но сегодня ей не по себе. В безлюдных комнатах не отделаться от тихого звука, не доказать себе, что его не существует. Она и раньше видела особенные сны, но никогда — настолько странные. Обычно они касались ее самой или кого-то знакомого. А теперь — девушка, чьего лица она не разглядела, и даже цвет волос выветрился из головы, черная женщина без лица, наползающая тьма... Почему она не может от этого избавиться?
В задумчивости Тэмми прошла до дома, застыла возле калитки... и бросилась дальше! Конечно! Если она сядет на диван рядом с Артуром, то ей будет спокойно. Он не станет смеяться над нелепыми страхами! И в том доме она будет не одна.
Звонок, дверь открывается. Робкая улыбка. Может, я пришла не вовремя... что ж, тогда придется терпеть в одиночестве...
- Эмори, простите пожалуйста... можно я побуду у вас немного? Я никому не помешаю. Посижу тихонько.

- Спасибо! - выдохнула девочка с плохо скрываемым облегчением. Просто знать, что не останешься наедине с неотвязным, пусть и отзвучавшим кошмаром — как же это хорошо! Тэмми аккуратно поставила туфли в прихожей, повесила там же курточку, а сумку зачем-то захватила с собой и задвинула под табурет на кухне. Руки тут же сомкнулись — она и не заметила, как снова обняла себя за плечи, отгораживаясь от несуществующей опасности.
Телевизор в гостиной молчит, радио тоже, да и вообще комнаты полны какой-то неторопливой тишины. Похоже, Артура нет. Жаль, она хотела повидать его. В другой раз девочка непременно понадеялась бы встретить в этом доме и сэра Гвейна (Тэмми доставляет особое удовольствие называть его «Камелотским» именем),  но сегодня она слишком взбудоражена, чтобы желать попасться на глаза красивому рыцарю. Артур — другое дело, хоть он и король. Но спрашивать о нем гостья не стала. Это было бы просто невежливо!
Кроме того, тишина здесь другая, чем та, которой Тэмми боится. Мягкая, уютная тишина. Конечно, как еще должно быть в доме у великого мага? Хотя вид у Эмори то ли грустный, то ли утомленный. Но ничего, шоколад и ему поднимет настроение!
- Помочь? – спрашивает девочка, оглядываясь в поисках кухонного фартука. Форму, все-таки, стоит поберечь.
- Правда? – по губам пробегает несмелая улыбка. Ну, правильно, от жгучего перца ощущения должны быть похожие. Мысли понеслись по новой дорожке, и Тэмми очень постаралась, чтобы там они и остались. Наверное, у индейцев не было подходящей посуды, да и жарко у них... Шоколад — горячий и без перца — разлили по кружкам. Усевшись на табурет, Тэмми обняла свою ладонями. Теплые стенки успокаивают. К тому же, руки заняты.
- По-нашему удобнее. Потом губы не горят от перца, и руки можно греть о чашку — негромко говорит девочка и намертво замолкает на этом заявлении. Ей просто хорошо в маленькой теплой кухне. Рядом кто-то есть (и не кто-то, а сам Мерлин!), можно не думать о  тьме и черной женщине. Шур-шух-шух — листья за окном, но в дом им не пробраться. Если только... Тэмми ставит чашку, так и не отпив. Снова зябко обнимает себя руками за плечи. Она не помнит, чтобы видела один сон дважды, но где-то читала, что такое бывает.
  - Мерлин... - нашла кого спросить! Впрочем, волшебнику много сотен лет, он столько должен знать, и не только о магии. Даже странно делается, когда об этом думаешь: ведь выглядит-то Эмори моложе мамы с папой! И в легендах его описывают седобородым старцем...  — А бывает, что сны возвращаются?

Отредактировано Tammy Brooks (2013-07-30 14:03:17)

Эмори рассказывал о шоколаде. Наверное, он сам с удивлением наблюдал, как корабли привозят картофель, какао-бобы, кукурузу — эти незнакомые, непривычные продукты. Сам пробовал твердые плитки и сладкий напиток, когда они только появились... По уму, Мерлина следовало бы расспросить, и не только об этом. Может статься, иные исторические загадки перестали бы быть таковыми, если бы волшебник мог поведать ученым истинный ход событий... Но даже увлекательные откровения об индейцах сейчас не способны занять Тэмми всецело.
Она вздрагивает, сжимается на несколько секунд, прежде, чем успевает сдержать себя. В конце концов, ее сон не обязательно из этих, с чего бы ему повториться? Девочка вымученно улыбнулась.
- Нет... надеюсь, что нет. Просто увидела наредкость странный кошмар, и почему-то не могу от него отойти.
Брукс поспешно подхватила чашку и отпила, почти не чувствуя вкуса. Облизнула сладкие губы. Как же неудобно жаловаться на глупые сны! Но Мерлин один, и, наверное, ничем не спешит заняться, если у него есть время пить с гостьей шоколад. А ей, может быть, станет легче, если рассказать о своих страхах. Прикосновение к плечу действует ободряюще. Тэмми отпила еще глоток. Кажется, угощение и правда очень вкусное.
- Там шуршали листья. Я стояла в лесу, между деревьев – начала она. Страх, словно того и ждал, выбрался из убежищ, но девочка крепче сжала ладонями чашку и отрешенно, как-то особенно спокойно рассказала о беге наперегонки с мраком, о темной фигуре и протянутой руке — Тогда откуда-то появилась девушка. У нее над головой висел такой завиток, — Брукс попыталась нарисовать его пальцем в воздухе, но получилось, конечно, посредственно — как имя или значок над героем в игре. Только он был светлый, перламутровый. –  Тэмми оставила в покое подробности, хотя среди прочего ей было странно и это: во сне девочка даже не удивилась завитку, словно так и надо, но наяву ничего подобного не видела. Она быстро завершила  повествование про судьбу девушки и виденное-невиденное лицо.
- Вроде бы, и не очень страшно... - протянула гостья, отпив шоколада — и со мной там ничего не случилось. А ощущение такое... неприятное. Из головы нейдет.
Подытожив таким образом свой рассказ, Тэмми задумчиво посмотрела на Мерлина. Действий или объяснений ждать не стоит — да и что тут можно сделать? Но волшебник, по крайней мере, не будет смеяться и даст посидеть у него до прихода родителей...

Отредактировано Tammy Brooks (2013-07-31 16:23:10)

На кухне тихо. Очень. И ей это нравится. Тишина обнимает девочку мягкими пальцами, как она сама — чашку с остывающим шоколадом. Тишина не подпустит шепчущей песни сухих листьев, изматывающего, уводящего во мрак шороха.
- Да — хрипло, словно спотыкаясь об эту тишь, отвечает Мерлин, хотя она ничего не спрашивала. Его синие, странно теплые глаза глядят куда-то сквозь Тэмми — Это магия. У тебя есть дар.
Брукс подавилась воздухом, ладони разжались, оставив кружку на столе. Кончики пальцев холодеют от радостной жути. Он обо мне? Я... могу стать магом? Страх жжется, как индейский шоколад с перцем, но девочка почти забыла о нем — в голове гремят торжествующие фанфары. В себя ее приводит движение Эмори — резкий, какой-то горестный жест. Волшебник улыбается, то ли стараясь успокоить ее, то ли приводя в порядок собственные мысли. И начинает объяснять.
Тэмми смущенно улыбается, прячет глаза, уставившись на шоколад в кружке. Она ведь ничего не сделала. Черная фигура звала, но девочке и в голову бы не пришло ответить на зов.
- Нужно сосредоточиться на чем-то, и тогда можно проснуться? На каком-то предмете? А что будет, если я не прерву такой сон? – она слегка встряхивает головой и несмело улыбается — Я не боюсь, то есть, не сильно. Кошмары всем снятся, и люди с этим живут — Тэмми собралась отпить шоколада, но передумала и подняла взгляд на Мерлина. Если ее сны отличаются от обычных — то насколько? — Или... что случилось бы, если бы я подошла к ней?
Девочка кивает, внимательно вслушиваясь в объяснения. Йуелаес-и-Ллеиад — беззвучное шевеление губ, с которым она старается запомнить слово. Почти сразу на лицо сбегает улыбка — пожалуй, самая искренняя и радостная за день:
- И если у меня будет получаться — я смогу хоть немного помогать вам?
Брукс поспешно кивает, словно Мерлин грозит передумать. Пусть спросит кого угодно из ее учителей — она очень ответственная!
— Я хочу учиться. Буду стараться изо всех сил!
Немного смущенная собственной горячностью, Тэмми прячется за кружкой, отпивает большой глоток шоколада. Задумчиво облизывается, припоминая.
- Один раз приснилось, что я сломала руку. Стало так неприятно... не так, как сейчас, но нехорошо. Тогда я две недели ходила в школу по другой дороге, чем во сне, и не знаю, случилось бы это или нет. Снился один мамин друг — крошечная заминка, взгляд снова опускается. А может, Эмори и не знает, что за друзья у Сьюзен Брукс — до того, как он пришел к нам в гости. Но, возможно, я видела его раньше, просто не запомнила, пока он не приснился.
Девочка задумчиво склоняет голову к плечу. Все-таки Райан бы странный. Зачем-то спрашивал об ее отце. И подарил Тэмми книгу про волшебника Земноморья. Сперва она хотела отправить презент в мусорку (хотя Райан не нравился ей значительно меньше, чем другие), но почему-то решила заглянуть на первую страницу. Книга оказалась интересной, за что и была помилована.
- А еще мне снился Артур — сообщает она с улыбкой — только не таким, как я видела его в лесу, а одетым в красный плащ.
Тэмми заметно ожила. Сон из разряда неизвестного и тревожного перешел в категорию объяснимого. Это можно понять, контролировать — и использовать, использовать во благо!
- Аура — это тот завиток, что висел над девушкой? Нет, таких я не видела никогда, даже во сне.
Зеленые глаза распахнуты во всю доверчивую ширь. Неужели это взаправду? И она —  немного больше, чем школьница Тэмми, обычная девочка четырнадцати лет, которая только и может — не путаться у взрослых под ногами, если они заняты важным делом. Десятки вопросов кружатся в голове, сталкиваясь в сумасшедшей пляске, и пока она предпочитает отвечать Мерлину, решая, о чем спросить в первую очередь.